Старый мудрый Вергас сидел один-одинёшенек в уголке своей хижины, широко расставив ноги и свесив голову набок, и думал о Серьёзных Вещах. Иногда он грустно думал: "Почему?", а иногда: "По какой причине?", а иногда он думал даже так: "Какой же отсюда следует вывод?" После потери памяти мысли в голову не шли. И неудивительно, что порой он вообще переставал понимать, о чём же он, собственно, думает.
Поэтому, услышав тяжёлые шаги Меченого, Вергас очень обрадовался, что может на минутку перестать думать и просто поздороваться.

- Как самочувствие? - по обыкновению уныло спросил он.
- А как твоё? - спросил Меченый.
Вергас покачал головой.
- Не очень как! - сказал он. - Или даже совсем никак. Мне кажется, я уже очень давно не чувствовал себя как.
- Ай-ай-ай, - сказал Меченый, - очень грустно! Дай-ка я на тебя посмотрю.
Вергас продолжал сидеть, понуро глядя в пол и крутя в руках какой-то разбитый автомат.
Меченый вдруг как будто вспомнил что-то.
- Слушай, так что там случилось с твоей чашкой? - спросил он.
- А что с ней случилось? - Вергас посмотрел наконец на Меченого.
- Её нигде нет!
- Ты не ошибся?
- Чашка или есть, или её нет. По-моему, тут нельзя ошибиться. А твоей чашки в Санатории нет.
- А что же тогда там есть?
- Ничего... теперь уже ничего, а был бюрер.
- Это вполне естественно, - грустно сказал Вергас. - Теперь всё понятно... Удивляться не приходится. Все же не могут... В такой день!
- Ты, наверно, её где-нибудь в другом месте позабыл, - сказал Меченый. - А какой сегодня день?
- День моего рождения... Наверно, её кто-нибудь утащил... - сказал Вергас. - Чего от них ждать! - добавил он после большой паузы.
- У тебя... Сегодня... День рождения?
Меченый чувствовал, что он должен сказать Вергасу что-нибудь полезное, но не мог придумать, что именно. И он решил вместо этого сделать для Вергаса что-нибудь полезное, какой-нибудь сложный квест, что-нибудь эдакое.
- Вергас, - торжественно произнёс он, - я, Меченый, обещаю тебе найти чашку.
- Спасибо, Меченый, - сказал Вергас. - Ты настоящий друг. Не то что некоторые!

И Меченый отправился на поиски чашки.
Он вышел в путь чудесным весенним утром. Маленькие прозрачные облачка весело играли на синем небе. Они то набегали на солнышко, словно хотели его закрыть, то поскорее убегали, чтобы дать и другим побаловаться.
А солнце весело светило, не обращая на них никакого внимания, и ёлка, которая выросла ни к месту посреди дороги, казалась старой и потрёпанной рядом с тополем, надевшим новые зелёные кружева. Меченый шагал мимо ёлок, шагал по склонам, заросшим можжевельником и репейником, шагал по краю дороги, шагал среди груд камней и снова среди зарослей, и вот наконец, усталый и голодный, он вернулся обратно в деревню, потому что именно тут всё время и находился Сидорович.
"А если кто-нибудь что-нибудь о чём-нибудь знает, - сказал Меченый про себя, - то это, конечно, Сидор. Или я не Меченый, - сказал он. - А я - это он, - добавил Меченый. - Значит, всё в порядке!"

Сидорович жил в великолепном обустроенном подвальчике. Да, это был не полуразвалившийся дом, в котором ютились по три-четыре сталкера, а благоустроенный подвал на одного - настоящий особняк. Во всяком случае, так казалось Меченому, потому что имелись и звонок с кнопкой, и даже охранник рядом. На двери от руки было написано объявление:

ЗАХОДИ - НЕ БОЙСЯ, УХОДИ - НЕ ПЛАЧЬ.

А справа от окошка, за которым обычно находился Сидорович, другое:

ПРОШУ НЕ ТАСКАТЬ КО МНЕ МУТАНТСКИЕ ОТБРОСЫ.

Оба эти объявления написал Сяк, который один во всей Зоне умел грамотно писать. Даже Сидорович, хотя и был очень-очень умный и умел читать ценники и даже подписывать своё имя на векселях - С_и_д_о_р, и то не сумел бы правильно написать такие трудные слова без ошибок.

Меченый внимательно прочёл объявление, сначала слева направо, а потом - на тот случай, если он что-нибудь пропустил, - справа налево.
Потом, для верности, он поздоровался с охранником и постучал в дверь, крикнув очень громким голосом:

- Сидор! Открывай! Меченый пришёл.

Дверь открылась, и сонный Сидорович выглянул наружу.

- Здорово, Меченый, - сказала он, зевнув. - Какие новости?
- Грустные и ужасные, - ответил Меченый, - потому что Вергас, мой старый друг, потерял свою чашку, и он очень убивается о ней. Будь так добр, скажи, как мне её найти?
- Ну, - оживился Сидорович, - обычная процедура в таких случаях нижеследующая...
- Что значит Бычья Цедура? - сказал Меченый. - Ты не забывай, что у меня с головой ещё не всё в порядке и длинные слова меня только огорчают.
- Ну, это означает то, что надо сделать, - квест по нашему.
- Пока она означает только квест, я не возражаю, - смиренно сказал Меченый.
- А сделать нужно следующее: во-первых, спросить на форуме. Потом...
- Стоп, - сказал Меченый, подняв руку. - Форум не прокатит. Ты же уже 20 раз там спрашивал.
- Я ещё не спрашивал.
- Нет, Сидорович, ты спрашивал.
- Прости, пожалуйста, Меченый, но я не спрашивал. Нельзя же спросить и не знать, что ты спросил.
- Ну и нельзя знать, что кто-то спросил, когда никто не спрашивал. Кто же тогда там всё время про чашку спрашивает?
- Не я... Я начал говорить: сперва сообщи...
- Ну вот, ты опять на форум меня гонишь! - грустно сказал Меченый.
- Нет! Сообщи в печать, - очень громко и внятно сказал Сидорович. - Дай в газету объявление и пообещай награду. Надо написать, что мы дадим что-нибудь хорошенькое тому, кто по квесту найдёт чашку Вергаса.
- Понятно, понятно, - сказал Меченый, кивая головой. - Кстати, насчёт "чего-нибудь хорошенького", - продолжал он, - я обычно как раз в это время не прочь бы чем-нибудь хорошенько подкрепиться... - И он заглянул в открытую дверь, косясь на буфет, стоявший в углу комнаты Сидоровича. - Скажем, баночкой сгущённого молока или ещё чем-нибудь, например, одним глоточком коньячка.
- Ну вот, - Сидорович как будто не расслышал слов Меченого и слегка прикрыл дверь, - мы, значит, напишем наше объявление, и его расклеят по всей Зоне.
"Стаканчик коньячку, - пробормотал Меченый про себя, - или... или уж на худой конец водочки".
Он глубоко вздохнул и стал очень стараться слушать то, что говорил Сидорович.
А Сидорович говорил и говорил какие-то ужасно длинные слова, и слова эти становились всё длиннее и длиннее... Наконец он вернулся туда, откуда начал, и стал объяснять, что написать это объявление должен именно Сяк в своей новой сборке, раз он такой грамотный.

- Это ведь он написал у меня объявления. Ты их видел, Меченый?
Меченый уже довольно давно говорил по очереди то "да", то "нет" на всё, что бы ни сказал Сидорович. И так как в последний раз он говорил "да, да", то на этот раз он сказал: "Нет, нет, никогда!" - хотя не имел никакого понятия, о чём идёт речь.
- Как, ты их не видел? - спросила Сидорович, явно удивившись. - Пойдём посмотрим на них.
Он наконец вышел за дверь, и Меченый посмотрел на дверь и на объявление, затем они вошли внутрь и Меченый посмотрел на объявление возле окошка. Тут он посмотрел ниже и увидел под столом Сидоровича эмалированный горшок, и чем больше он смотрел на горшок, тем больше он чувствовал, что что-то ему этот горшок напоминает... Где-то он это видел совсем в другом месте, когда-то раньше... в другой жизни.

- Красивый горшок, правда? - заметил его взгляд Сидорович.
Меченый кивнул.
- Он мне что-то напоминает, - сказал он, - но я не могу вспомнить что. Где ты его взял?
- Я как-то шёл по Санаторию... - начал было Сидорович.
- Ты что, с дуба рухнул? Когда это ты вылезал отсюда? - удивился Меченый.
- Ну и что? Ты просто не видел, бегаешь всё время неизвестно где. Я вот расскажу тебе... Значит, иду я, а он лежит в чём-то засохшем и коричневом, и я сперва подумал, что там должно быть что-то ценное. Я взял его за ручку и потянул к себе, и ничего не случилось - прилип, а потом я потянул сильнее, он и оторвался, и, так как он, по-моему, был никому не нужен, я взял его домой и...
- Сидорыч, - сказал Меченый торжественно, - он кому-то очень был нужен.
- Кому?
- Вергасу. Моему дорогому другу Вергасу. Он... он очень любил его.
- Любил его?
- Был, можно сказать, "привязан" к нему, когда лежал на коечке в Санатории, - грустно сказал Меченый.
- Вергасу нужен?
- Вот что, - сказал Меченый. - У Вергаса же сегодня день рождения. Я забыл тебе сказать. Наши там уже все собрались, только тебя и ждём. И если ты принесёшь этот горшок, он очень обрадуется.

С этими словами Меченый ушёл.

Спустя полчаса в доме Вергаса за скудно уставленным столом, сидели все, кто в это время отирался на Кордоне. Меченый о чём-то тихо переговаривался с Волком, Толик уныло елозил по губам губной гармошкой, Петруха тоскливо смотрели в окно, Неумеха делал вид, что не очень-то и хотелось бы ему тут быть... Но всем уже не терпелось смочить горло, ждали только Сидоровича - Волк сказал без него не начинать.
Наконец зашёл Сидорович, все заметно оживились и быстро стали наполнять стаканы.
- Ну, наконец-то! - вздохнул Меченый, - Тихо всем! Сейчас Сидорович речь скажет.

- Кхм! Значит... это... Вергас, поздравляю тебя... эээ... Вас с Днём рождения, - высокопарно начал Сидорович, - и позволь...те мне в этот торжественный день подарить Вам скромный, но очень нужный подарок - этот горшок...
Он ещё продолжал что-то говорить, но Вергас и Меченый уже его не слушали. Вергас уставился на горшок, а Меченый смотрел на Вергаса.
- Это она? - неуверенно спросил Вергас и взял из рук Сидоровича горшок.
- Что такое? - удивился Сидорович, которого перебили на самом интересном месте его речи.
- Моя чашка?! - Вергас не верил своим глазам.
Тут, наконец, до всех дошло, и первым закричал Толик, который уже успел хватануть стакан водки.
- Ура!! Сидор чашку Вергаса нашёл!
- Чашку? - удивился Сидорович.
Меченый похлопал его по плечу.
- Ну, да, чашку. Просто она такая большая, потому что квестовая.
- Какая чашка?.. Это что же я как горшок использовал...

Тут все засмеялись, и началась настоящее веселье.
Петруха достал гитару:
"Как хорошо, как хорошо,
Какое совпадение,
Нашёлся Вергаса горшок
И чашка к дню рождения..."

Довольный Вергас сидел в уголке и тихонько подпевал:
"И я того же мнения...